Ирина Павловская, танцовщица и хореограф: Оконкурентоспособности молдавской танцевальной индустриипока речи идти не может
20 лет в танцевальной индустрии — это много или мало? Хореограф,
танцовщица и перфомер Ирина Павловская отвечает: “Это достаточно.
Но всегда кажется, что мало”. Без иллюзий мы поговорили с Ириной о
конкурентоспособности танцевальной индустрии Молдовы,
внутреннем конфликте артиста “творчество vs коммерция” и, конечно,
о перфомансах — одной из интереснейших форм современного
танцевального спектакля.
Есть выражение «говорить на языке танца», а ругались ли вы на языке
танца?
Не ругалась, но выражать жесткие эмоции и чувства приходилось. У меня
не вяжется, чтобы я через язык тела и танца могла бы кого-то отругать или
оскорбить, это противоречащие друг другу вещи.
У вас своя танцевальная школа, которой в этом году 13 лет.
Специализация — современные танцы. В Молдове много талантливых
ребят-танцоров?
Да. У меня, конечно, свой взгляд на тему таланта, но мне кажется, у нас в
Молдове во всех сферах много одаренных людей. Мы никак не отстаем от
любой другой страны в плане талантов.
Сколько учеников вы уже выпустили?
Честно говоря, не могу озвучить даже примерное число. Ведь что значит
“выпустила”? Это я должна взять ребят и вести их до какой-то
гипотетической точки выпуска. Но в реальности кто-то занимается много
лет, а кто-то пару месяцев. Сейчас у меня есть группа, которую я веду уже
10 лет. Это наш костяк. Я взяла их в 4-летнем возрасте, в этом году им
будет по четырнадцать.
Через меня прошло очень много детей, многие из них танцуют до сих пор. А
сколько их… Думаю, больше сотни точно, потому что преподаю я с 19 лет.
У вас есть своя авторская программа “Adagio”. Что она из себя
представляет?
Это моя персональная разработка, которая включает в себя движения из
балетной хореографии, адаптированные в формат фитнес-урока, а также
ряд упражнений из очень действенных видов физической практики.
Проще говоря, Adagio – это боди-балет с самыми эффективными
упражнениями на развитие выносливого, сильного и координированного
тела.
Как вы оцениваете уровень современной танцевальной школы и
хореографии в Молдове? Можем ли мы предложить танцевальной
индустрии что-то новое или конкурентоспособное?
Если рассматривать современный танец в общем, то, к сожалению, наш
уровень ниже среднего. Молдова очень отстает от новых тенденций, они до
нас доходят из Европы или Америки крайне медленно. В то же время мы
стараемся как можем! И факт остается фактом — ни о какой
конкурентоспособности молдавской танцевальной индустрии пока речи
идти не может.
Почему так происходит?
Дело не в недостатке талантов, а в том, что в Молдове в принципе не
поддерживается искусство и индустрия танца. Отсутствует
субсидирование, необходимое для того, чтобы у талантливых ребят была
возможность проявлять себя. Поэтому, повторюсь — к сожалению, пока в
хореографии мы не сделаем что-то новое и неординарное.
Танцы — это талант или труд?
Труд. Очень много труда.
Сколько часов в неделю вы танцуете?
Давайте вместе считать. В среднем от двух до восьми часов в день. У меня
максимум один выходной, а иногда его вообще нет. Выходит, я танцую по
24-27 часов в неделю.
Что вы категорически никогда не станцуете? У вас есть танцевальные
табу?
Табу точно нет, но многое зависит от контекста. Я могу не захотеть что-то
танцевать, если не вижу в этом смысловой привязки и понимания того,
зачем я это делаю.
Вы первая молдаванка «Iron-woman», которая прошла «половинку»
знаменитого триатлона Ironman — дистанцию на 70.3 км. Но при этом
это последний пункт в вашей био в Инстаграме, даже веганство идет
вторым по счету. Это все-таки важное для вас достижение? За сколько
времени справились?
Дистанцию я прошла за 6 часов 30 минут. И действительно не считаю это
важным для себя достижением. Ironman — это очень просто. Это может
сделать любой человек при должном уровне подготовки, нет тут ничего
суперсложного и удивительного.
А веганство вас определяет?
Ни в коей мере. Это просто мой выбор, мне так удобно и мне нравится так
питаться.
Искусство и спорт часто требуют допинга: в первом случае для
вдохновения, во втором — для результатов. Какой «допинг» у вас? Чем
подпитываете себя и откуда берете эмоции?
Не согласна, что это можно назвать допингом. Искусство — это итог. Это то,
что ты уже накопил, и допинг никак не может повлиять на то, что ты
создаешь. Поэтому у меня допинга нет. Всё, что я могу делать, — это жить и
быть открытой для событий, которые происходят в моей жизни. Важные
вещи я затем перерабатываю в искусство.
Что точно меня вдохновляет, так это музыка. Она может мне давать
образы, и для меня это сильная муза. А эмоции просто присутствуют в моей
жизни как отражение людей, событий и искусства.
Танец — это в каком-то роде произведение искусства момента. Его
невозможно потрогать, перепродать, оставить в наследство, как в
случае с предметами художественного и ювелирного искусства. Как вы
к этому относитесь?
Очень хорошо к этому отношусь. Это круто, что ты можешь смотреть на это
искусство лишь здесь и сейчас. Мне кажется, в этом и есть особая ценность
танца.
Сейчас многие видят перспективы в поисках себя за рубежом. Вы
остаетесь дома. У вас были такие попытки? Ощущаете себя счастливой
и реализованной здесь?
Нет, в Молдове реализованной себя не ощущаю, но я стараюсь. Здесь ты
испытываешь огромную нагрузку, если хочешь зарабатывать искусством и
при этом в нём же реализовываться. Ты либо пытаешься максимально
выразить себя, рискуя заработком, либо занимаешься тем, что стараешься
найти коммерческую составляющую того, что ты делаешь, а это уже совсем
другая энергия и сила. Для меня это вечный внутренний конфликт.
И да — я часто задумывалась о том, чтобы уехать, но пока остаюсь.
Совсем скоро — 09, 10 и 16 августа — в Galeria Plai на Пушкина, 39
пройдут три ваших танцевальных перфоманса Tu Bi EXPO. Что это
будет?
Это будет мой первый соло-перфоманс, основанный на импровизации. Есть
план действий, определенные задачи и смыслы, которые я в него заложила.
Есть выстроенные эпизоды, где у меня есть мысль и высказывание.
Есть определенный принцип движения, за которым я буду идти, чтобы эта
мысль была ясна зрителю. Но двигаться я буду в импровизации, и вряд ли у
меня получится все три перфоманса сымпровизировать идентично,
проигрывая их через мое состояние в моменте. Поэтому мое погружение с
каждым разом будет более глубоким, и все три спектакля будут всё же
разными.
Если говорить про историю, которую я хочу рассказать, она про страх
женщины быть с собой и про невозможность выйти из понятной
жизненной системы — ты выстраиваешь её, живешь по ней, ты даже
будешь стараться выбирать себя, но всё равно обратно заходишь в эту
систему и играешь определенные роли.
Конечно, я буду рассказывать это через свою историю, полагаясь на свой
опыт и свои жизненные ситуации. Это будет конкретно про меня.
Танцевать не на сцене, а в таком камерном пространстве сложнее?
Важна ли дистанция между артистом и зрителем особенно в случае
импровизации — достаточно интимном и Я-ориентированном
процессе, где ты нараспашку о себе?
Танцевать в камерном пространстве намного сложнее. На сцене по
умолчанию есть разделение между артистом и публикой, есть твоя
выстроенность и недоступность. С одной стороны, это хорошо, с другой —
не очень.
Что касается конкретно перфоманса, то это ограничение дает больше
глубины и открытости. Ты впускаешь зрителя в свой перфоманс даже на
уровне пространства. Это тяжело, неподготовленный человек с этим
рискует не справиться, но подготовленным перфомерам такая
включенность зрителя и наблюдение за его эмоциональной отдачей
помогает ещё больше раскрыться.
Кого вы ждёте на Tu Bi EXPO?
Я жду всех. Этот перфоманс будет интересен и мужчинам, не только
женщинам. Уверена, мой посыл их тоже на что-то внутренне спровоцирует.
Мой зритель — это осознанный и насмотренный, либо не насмотренный,
но воспринимающий современное искусство. Это зритель, готовый идти в
глубину, который пришел за тем, чтобы смотреть и думать, а не за тем,
чтоб смотреть и впечатляться.
Ирина, спасибо за разговор. Вам удачного выступления и лучшей
публики.
